|
Вот,
приют, теплится, чу, юркнул. [...] Пушкин, увлекаемый демократическим течением
в литературе, двигался [...] в сторону «просторечия». В связи с
этим усиливаются отрицательные суждения поэта о французской литературе и французском
влиянии на язык. В связи с этим принимают резко враждебную, полемическую окраску
отзывы Пушкина о Дмитриеве, который был наиболее устойчивым хранителем канона
салонной речи и в 1821 г. 26 июня писал А. С. Шишкову: «Весьма
справедливо ваше негодование на новизны, вводимые новейшими нашими поэтами.
Я и сам не могу спокойно встречать в их (исключая одного Батюшкова) даже высокой
поэзии такие слова, которые мы в детстве слыхали от старух или сказывальщиков.
Вот, чу, приют, теплится, юркнул и пр. стали
любимыми словами наших словесников. Поэты-гении заразили даже смиренных прозаистов:
даже и самый ”Вестник Европы“ без предлога вот не может дать ни живости,
ни силы, ни приятности своему слогу» (Записки, мнения и переписка адмирала
А. С. Шишкова, 2, с. 350). Это замечание Дмитриева полно глубокого исторического
интереса. Оно направлено в первую очередь против Жуковского. Это в его стихах
часто встречаются те формы просторечия, которые шокируют Дмитриева. Например,
слово приют с своими производными становится излюбленным в языке Жуковского
десятых годов:
Рощица, бывало,
В зной приют давала
нам...
Что с приютом
стало?
Ветр осенний бушевал,
И приютный лист
опал
(Песня,
1814).
Было мне лучше; сидеть бы в
приютном тепле под
землею...
(Овсяный кисель,
1816).
В тени олив твоих
приютных
(Путешественник и
поселянка, 1819).
Ср.:
Тех приюти между
ветвей,
А тех на гнездышке
согрей...
(Летний вечер,
1818).
Прими, приюти нас на
темную ночь...
Принять, приютить вас
готова, друзья
(Три путника,
1820).
Ср. у Пушкина:
... и Дмитрев нежный
Твой вымысел любя
Нашел приют
надежный
(Городок,
1814).
И снова я философ скромный
Укрылся в милый мне
приют...
(Послание к Юдину,
1815).
Прости, приют младых
отрад...
(К Галичу,
1815).
(Ср. у Милонова в стихотворении
«На женитьбу в большом свете»:
В семействе лишь приют
сердечного покоя...)
Тебя зову, мудрец ленивой,
В приют поэзии
счастливой
(Там же).
Ужель приют поэта
Теперь средь вихря света...
(Послание к Галичу,
1815).
Оно сокрыло их во мрачный
свой приют
(К Жуковскому,
1816).
Уныние, губительная скука
Пустынника приют не
посетят
(Разлука,
1816).
Мой голос тих, и звучными
струнами
Не оглашу безмолвия
приют...
(Сон, 1816).
Слово вот — у
Жуковского:
Но вот шумит, журчит
ручей
(Гаральд,
1816).
Вот он
лежит в борозде и малютке тепло под землею;
Вот тихомолком проснулся,
взглянул и сосет, как младенец
(Овсяный кисель,
1816).
Во тон
жил опять и себя от веселья не помнит
Вот стебелек
показался...
Вот проглянул, налился и
качается в воздухе колос...
Вот уж и цветом нежный,
зыбучий колосик осыпан
Вот налилось и зерно и
тихохонько зреет
Вот уж и Троицын день
миновался, и сено скосили
Вот уж пожали и рожь,
ячмень, и пшеницу, и просо
Вот с серпами пришли и
Иван, и Лука, и Дуняша
Вот и снопы уж сушили в
овине
Вот и гнедко потащился на
мельницу с возом тяжелым
(там же).
Ср. также очень частое употребление
вот в сказке (из Гебеля)
«Красный карбункул» (1816).
Ср. вот у Пушкина:
Вот с милым
остряком
Наш песельник тащится
По лестнице с гудком.
(Послание к Галичу,
1815).
И вот она с томленьем на
устах
К любезному в объятия упала.
(Рассудок и любовь,
1815).
И вот, жезлом невидимым
своим
Морфей на все неверный мрак наводит.
(Сон, 1816)
и т. п.
Ср. в отрывке: «Свод неба мраком обложился» (1822):
Славян вот очи
голубые,
Вот их и волосы
златые.
Ср. частое вот в поэме
«Руслан и Людмила» (ср. резкое замечание «Санкт-Петербургских
ученых ведомостей» (1777) об употреблении слова вот в
надписи Прокоповичу Федора Козельского: «Слово вот
неприлично... Славные стихотворцы наши употребляют вместо
оного се»).
Чу —у Жуковского:
Но чу!.. там пруд
шумит.
(Деревенский сторож,
1816).
Да чу! и к завтрене
звонят.
(Утренняя звезда,
1818).
Ср. у Пушкина:
Но чу! идут — так, это
друг надежный.
(Эвлега,
1814)
Чу! бьет полночь... Что же
Зоинька?
(Бова, 1815)
Ср. у Дельвига в балладе
«Поляк»:
Но злодей! Чу! Треск
булата...
Юркнуть у
Жуковского:
Кольцо юркнуло в
воду;
Искал.., но где сыскать!..
(Песня,
1816).
Теплиться у Жуковского:
В своей спокойной высоте;
Затеплился на
церкви крест.
(Утренняя звезда,
1818).
Ср., впрочем, у Державина:
Но лишь солнце появилось,
И затеплились
кресты.
(2, 376,
с. 18).
Ср. у Милонова:
Подобно тем огням, вкруг гроба вознесенным,
Которы тепляся, свой тихий
свет лиют...
(Нина).
И теплится заря на западе
багряном...
(Уныние).
Ср. у Пушкина в стихотворении
«Мечтатель» (1815):
И бледный теплится
ночник
Пред глиняным пенатом.
Ср. потом в языке «Пиковой дамы»: «Перед кивотом,
наполненным старинными образами,
теплилась золотая лампада».
Таким образом, на рубеже 10-х и 20-х годов происходит
внутренний распад карамзинизма.
Отдельные его ветви подчиняются процессу растущей
демократизации и национализации литературного языка.
«Просторечие» и старинная письменность разбивают оковы
салонного стиля.
(Виноградов. Язык Пушкина,
с. 95—99).
| 
