|
Вонь, отрыгнуть, поносный,
разрешить, расточить. В истории русского литературного
языка [...] процесс омонимической дифференциации основ
осложнялся соотношением и взаимодействием русизмов и
славянизмов. Некоторые омонимические ряды русизмов и
славянизмов или сливались, или, напротив, вытесняли друг
друга. Так, в русском литературном языке XVIII в. было много
омонимов, отделенных друг от друга границами разных стилей.
Например: расточить в значении `рассеять', `разогнать'
— слово высокого стиля («Полки врагов я
расточил». Пушкин «Кольна»), а расточить
— `растратить' — среднего и простого стилей;
разрешить в значении `развязать' — слово высокого
стиля, разрешить — `позволить' — среднего и простого
стилей; поносный в значении `позорный' — в высоком
слоге, в значении прилагательного к слову — понос — в
просторечии; отрыгнуть в значении `открыть, произнести,
объявить' — в высоком слоге; отрыгнуть — `извергнуть из
желудка', `произвести отрыжку' — в просторечии и т. д.
Омонимические русизмы и церковнославянизмы нередко
становились антонимами, т. е.
словами с противоположными значениями, например, русские:
вонь, вонять, вонючий, вонючка и
церковнославянские: благовоние, благовонный (ср.
зловоние, зловонный).
Уже из приведенных иллюстраций ясно, что множество
лексических ответвлений,
отделившихся от основного словарного фонда, остается в разных
специальных или стилистически ограниченных сферах словарного
состава языка, обнаруживая здесь большую или меньшую
производительность.
(Об основном словарном фонде и
его словообразующей роли в истории языка // Виноградов. Избр.
тр.: Лексикология и лексикография, с. 63—64).
|
