|
Воитель. Славянское слово
воитель (cл. АР 1806, ч. 1, с. 642),
употребительное в пушкинском языке до 1822 г. (В «Кольне», в
«Воспоминаниях в Царском Селе», в стихотворении «Гараль и
Гальвина», в «Руслане и Людмиле», в «Песне о вещем Олеге»),
затем исчезает. Причины понятны. В славянском языке XVIII в.
это слово объединялось с вои (воины), воинник
(там же, с. 639, 640), воинственник и т. п. и
противопоставлялось общерусскому синониму воин. Но
морфологический строй слова воитель становился не
мотивированным, не ясным с точки зрения живого русского языка
(ср. воевать). Глагол воить не употреблялся.
Между тем Пушкину, например, были известны областные формы
прошедшего времени воил от выть (ср.
первоначальную редакцию стихотворения «Буря»:
И ветер воил и
летал
С ее летучим покрывалом.
А эта омонимия могла только мешать употреблению слова
воитель. Кроме того, при
разрушении синонимии высоких и простых выражений слово
воитель оказывалось излишним. Его функции целиком
переходили к слову воин.
Однако в ироническом и презрительном смысле, как и
большинство отживающих архаизмов,
оно могло применяться до второй половины XIX в.
Ср. у Некрасова в стихотворении
«Прекрасная партия»:
То был гвардейский офицер,
Воитель черноокой.
Блистал он светскостью манер
И лоб имел высокой.
(Виноградов В. В. Пушкин и
русский литературный язык XIX века // Пушкин родоначальник
новой русской литературы: Сб. научно-исслед. работ. М.; Л.,
1941, с. 553).
|
