Вследствие разрушения границ между стилями и жанрами, довершенного Пушкиным, все эти разные стилистические пласты слов приходят в соприкосновение и столкновение. Многие из них переосмысляются, вступают в новые фразовые связи и подвергаясь процессу семантической дифференциации.

Например, в славянском слове снедать (общерусское съедать, есть, но областное крестьянское — тоже снедать) развилось в языке XVIII в. несколько переносных значений, свойственных высокому слогу. Эти значения выражались, с одной стороны, такими оборотами, как снедать слезы, снедать грусть и т. п., с другой — такими, как горесть, тоска, печаль, снедает кого-нибудь (ср. снедаться горестью, печалию, тоскою, завистию). Эти выражения были приняты и в средний стиль карамзинской школы.

В языке Пушкина выражение снедать слезы заканчивает свое существование в «Кавказском пленнике» (ср. современное глотать слезы):

Снедая слезы в тишине,

Тогда, рассеянный, унылый,

Перед собою, как во сне,

Я вижу образ вечно милый.

Ср. у Жуковского в стихотворении «К Батюшкову»(1812):

А ты, осиротелой,

Дорогой опустелой,

Ко гробу осужден

Один, снедая слезы,

Тащить свои железы.

Ср. у Батюшкова в стихотворении «Гезиод и Омир — соперники»:

Омир скрывается от суетной толпы,

Снедая грусть свою в молчании глубоком.

В простонародной русской речи тоже было слово снедать с конкретным значением — `есть, съедать, поглощать что-нибудь в качестве пищи' (сл. АР 1822, ч. 6, с. 296 — 297). В силу этой омонимии отмирают все те выражения среднего и высокого стилей, которые вступали в семантическую коллизию со значениями русского слова снедать.

Но сохраняется переносное употребление снедать, понятное с точки зрения живого русского языка. Например, у Пушкина: «Тоска его снедает» (Полтава); «И знаменитый Сальери вышел из залы, в бешенстве снедаемый завистью» (Заметка о Моцарте и Сальери).

(Виноградов В. В. Пушкин и русский литературный язык XIX века // Пушкин родоначальник новой русской литературы: Сб. научно-исслед. работ. М. ; Л., 1941, с. 550—551).