|
Смерть, страсть,
страх, ужас. Среди [...] типов беспредложно-отыменных
наречий, соотносительных с формами существительного,
[выделяется...] непроизводительная группа разговорных наречий,
соотносительных с именительно-винительным падежом имени
существительного и имеющих яркую эмоционально-качественную
окраску: смерть, ужас, страсть,
страх (нередко в сочетании с как) в значении:
`очень сильно' (ср. в том же значении: страшно,
ужасно, адски, чертовски,
дьявольски, бешено и некоторые другие).
Например: «Я ужас как ревнив» (Пушкин), «Иван Иванович
... уходился страх и прилег отдохнуть» (Гоголь), «Когда
же им случалось оставаться, Маше становилось страх
неловко» (Тургенев, «Бретёр»), «И весело мне страх
выслушивать о фунтах и рядах» (Грибоедов, «Горе от ума»). «Я
смерть пить хочу», «Ему самому было смерть
смешно» (Лесков, «Соборяне»). «Когда же она не говорит ни
глупостей, ни гадостей, а красива, то сейчас уверяешься, что
она чудо как умна и нравственна» (Л. Толстой,
«Крейцерова соната») (о распространении эмоциональных наречий,
вроде страсть какой ловкий и т. п. в женском языке см.
Jespersen O. Die Sprache, ihre Natur u. s. w., 1925,
S. 233—234).
А. В. Попов
— в соответствии с своими общими взглядами на генезис
двучленных и трехчленных предложений — выводил происхождение
этих наречий из слияния двух предложений в одно: Он смерть
бьется (он бьется смерть) первоначально значит: Он бьется
так, что может произойти смерть'. Он страх
(страсть, ужас) любит значит: `Он так
любит, что делается страшно (страх, ужас)' (Синтаксические
исследования, с. 89).
(Виноградов. Русск. язык,
с. 360).
О слове ужас
смотри также в настоящей публикации (ч. 3) статью
«Ужасть». — Л. А.
|
