Многие русские слова по внешности являются полными мо рфологическими подобиями соответствующих слов западноевропейских языков — французского, немецкого, английского, реже итальянского. Но видеть во всех этих словах и даже в большей их части «кальки», точные снимки, морфологические копии чужих слов было бы исторической ошибкой. Во многих таких совпадениях сказывается общность культурной традиции, в других, тоже очень многочисленных совпадениях — общность социальных условий, способствующая однородности словотворчества. Иные соответствия отражают параллелизм семантического развития языков европейской системы. Даже в тех случаях, когда есть основания генетически сближать русское слово с западноевропейским, часто бывает очень сильна национально-русская, самостоятельная основа нового словесного образования. Толчок со стороны чужого языка в отдельных случаях лишь ускоряет течение независимо возникшего русского лексического процесса. И даже не будь этого семантического толчка, — слово все равно возникло бы, хотя, быть может, несколько позднее и в иной связи. Сложное взаимодействие, соотношение и слияние двух течений — своего, самобытного и идущего со стороны чужого языка — можно наблюдать в истории сложных имен существитеьных и прилагательных, содержащих в первой части местоименную основу сам=(о). Ср. греч. αυτο = немецк. selbst =, старославянское само= и народное русское слово само— (напр., в словах: самодур, самокрутка, самопал, самотек и т. п.).

Слово самодеятельность не зарегистрировано ни одним словарем русского языка до середины XIX в. Акад. Я. К. Грот в рецензии на «Русско-французский словарь» Н. Макарова (1867) отмечает самодеятельность среди таких пропущенных слов, которые «еще новы, но и те уже приобрели или по крайней мере более и более приобретают право гражданства» (Грот, Филол. разыск., 1876, т. 1, с. 228; Труды Я. К. Грота, 1899, т. 2, с. 185). Действительно, слово самодеятельность прочно входит в литературный оборот не ранее середины XIX в. Оно обозначало: проявление инициативы, свободного личного почина в чем-нибудь, в какой-нибудь области общественной жизни.

Любопытно употребление этого слова в языке В. Г. Белинск ого, к которому восходят многие понятия и термины передовой русской общественности. В статье «Мысли и заметки о русской литературе» (1846) В. Г. Белинский писал: «Наконец есть люди (таких очень мало), которые действительно обладают способностью творческой самодеятельности своих способностей. Они на все смотрят как-то особенно, оригинально, во всем видят именно то, чего без них никто не видит, а после них все видят и все удивляются, что прежде этого не видели». У Н. Г. Помяловского в повести «Мещанское счастье» (1861): «...он привык к самодеятельности, к уменью отрешаться от ложных взглядов».

Ср. в романе «Брат и сестра» (в отрывке «Андрей Федорыч Ч ебанов»): «Но он получил свободу именно только в двадцать с годом, когда лишился отца и матери. До тех пор его личность самостоятельно, самодеятельно не проявлялась ничем». У В. В. Стасова в статье «Выставка в Академии художеств» (1870): «С прошлого года носились разные слухи, которые заставляли думать, что в среде художников как будто начинается какое-то движение, что-то вроде самодеятельности».

В 1870 г. А. С. Суворин в статье «По поводу ”Отцов и детей“ (Из моих воспом инаний)» писал: «Это было в конце лета 1861 года... В обществе заметно было брожение; явились пионеры, призывавшие к самодеятельности, к движению вперед мирным путем; с другой стороны начали являться прокламации...».

Любопытно, что в высоком слоге древнерусской письменности и в высоком штиле XVIII в. употреблялись слова: самодействие, самодейственный, самоделатель, самодетель, самодетельный (способный действовать сам собою без помощи других) (сл. 1867—1868, 4, с. 185). Таким образом, национальная почва для образования слова самодеятельность была вполне подготовлена уже древнерусской литературно-языковой традицией.

Влияние немецкого Selbstätigkeit (ср. Künstlerische Selbstätigkeit и т. п.) в некоторых культурно-идеологических сферах русской жизни, связанных преимущественно с духовным развитием дворянства, могло быть лишь внешним толчком к появлению соответствующего русского слова.

Ср. в письме И. В. Киреевского к В. А. Жуковскому (от 14 марта 1830 г.): «Пр овел вечер с Разпалом, который мне крепко не понравился своею, как бы сказал Гегель, самонадутостью и пустотою» (Русск. старина, 1903, август, с. 453).

В. И. Даль во 2-ом издании своего словаря ставит самодеятельность в один ряд с старыми славянорусскими словами. «Самодействие, самодеятельность, действие от себя, из себя. Самодейная, самодейственная машина. Самодеятель м. и самодетель или самоделатель, действующий своею силою и властью. Самодеятельные силы» (1882, 4, с. 135).

В наше советское время слово самодеятельность стало особенно активным. Расширился круг его фразеологических связей. В нем раскрылся новый оттенок значения: проявление и развитие артистических и шире: вообще художественных способностей членов любого коллектива, вокально-музыкальные выступления, или театральные представления, организуемые без участия артистов-профессионалов, собственными силами того или иного учреждения («Вечер самодеятельности») (см. сл. Ушакова, 4, с. 33).

Статья ранее не публиковалась. Сохранилась рукопись (7 пронумерованных листков разного формата и 1 вставка), машинопись (4 стр.) с авторской правкой.

Здесь печатается по машинописи, сверенной с рукописью, с внесением ряда необходимых попр авок и уточнений. — Е. X.