В книжном русском языке (так же, как и в некоторых других литературных славянских языках, например, в чешском) продуктивны качественные имена прилагательные с глагольной основой и суффиксом -м- (-ем-/ -им-). Они обозначают: `такой, что можно что-нибудь делать', `выражающий возможность какого-нибудь действия'. Прилагательные этого типа образуются от основ как переходных, так и непереходных глаголов — несовершенного и совершенного вида (например, неувядаемый, нескончаемый, терпимый, растворимый и т. п.). Этот тип образования, сильно эволюционируя, развивается на протяжении всей истории русского литературного языка. Свойственен он был и старославянскому языку. Входящие в эту морфологическую группу слова возникли в разное время. Поэтому большая часть из них, несмотря на их книжность, не может быть отнесена к славянизмам.

Прилагательные немыслимый и мыслимый не зарегистрированы ни одним словарем русского языка до словаря Даля. Даль отметил: «Мыслимый, что можно мыслить, представить в уме, вообразить» (1881, 2). Немыслимый Далем отдельно не приводится. За Далем следует словарь Ушакова. Здесь читаем: «Мыслимый, ая, ое, -лим, а, о. 1. Прич. страд. наст. вр. от мыслить (книжн. устар.). Мыслимая вами научная теория неубедительна. 2. `Возможный, могущий быть, случиться'. Где еще мыслимы подобные вещи! Маяковский. Мыслимое ли это дело? мыслимо ли это?» (2, с. 288).

Однако легко заметить, что первое значение — причастное — восстановлено чисто гипотетически. Никаких реальных, живых, взятых из литературы примеров на его употребление не приведено. Отрицать возможность его индивидуального применения в отдельных философских трактатах трудно, но доказать широкую его распространенность невозможно. Что же касается второго значения, то круг его употребления не очерчен. Можно подумать, что это значение — свободное, что его реализация не ограничена никакими фразеологическими и синтаксическими условиями. Между тем это не так. Немыслимый употребительнее, чем мыслимый, хотя оно не указано ни одним словарем русского языка. Любопытно, что акад. Я. К. Грот обратил внимание на появление именно слова немыслимый в русском литературном языке 40—60-х годов XIX в. и связывал его образование с влиянием немецкого undénkbar (сл. Грота — Шахматова 1876, 2, с. 13). Действительно, слово мыслимый употребляется лишь с оттенком отрицания возможности чего-нибудь. Поэтому оно встречается исключительно в вопросительных и восклицательных предложениях с отрицательным смыслом. Например, мыслимое ли это дело? (т. е. `немыслимое').

Таким образом, мыслимый и немыслимый как прилагательные являются модально дифференцированными синонимами. См. у П.  А. Каратыгина в «Записках»: «Любовь без поэзии немыслима». Ср. «мыслима ли любовь без поэзии?» (Каратыгин, Записки, 1, с. 124).

Заметка ранее не публиковалась. Рукопись не сохранилась. В архиве есть только ветхая машинописная копия с правкой автора (1 экз.).

Заметка публикуется по машинописи. — В. П.