В разных областных народных и профессиональных говорах слово двойник, производное от двойной с помощью суффикса -ик, широко применяется для обозначения разнообразных предметов, состоящих из чего-нибудь сдвоенного, или двойного или содержащих что-нибудь в двойном размере: дрова двойной длины; нитки или прядка, ссученные вдвое; сусальное золото, у которого одна сторона серебряная, а другая — золотая, передвоенная пашня; двухпудовая гиря для весов; передвоенный спирт, бочонок вместимостью в два пуда зерна и т. п. (сл. Грота — Шахматова, т. 1, вып. 3, с. 975—976).

Ср. у И.  М. Снегирева в сочинении «Лубочные картинки русского народа в московском мире»: «По внешности и содержанию, у картинщиков лубочные эстампы так различаются одни от других: Праздники, т. е. изображения святых, Конница — конные, и балагурник, картинки потешные и забавные. По формату своему, оне бывают листовики, двойники и четверики» (М., 1861, с. 28).

В минералогии — двойник — это два, сросшиеся кристалла по определенному геометрическому закону.

К лицам слово двойник применяется в народных говорах или для обозначения одного из близнецов (синоним двойни), а до конца XIX в. употреблялось также для обозначения одного из двух годных в рекруты мещан или крестьян в семействе, состоявшем на рекрутской очереди. Ср., например, у Даля: Она держала... двух голых двойников на руках.

В русском литературном языке слово двойник укрепляется только в двадцатые годы XIX в. Значение и круг употребления этого слова определялись влиянием романтизма. Когда вышла книга А.  Погорельского «Двойник, или мои вечера в Малороссии», то критика отнеслась к слову двойник, как к новообразованию. Так, Ор. Сомов писал в «Северных цветах на 1829 г.»: «По понятию, которое сочинитель связал с этим словом, двойник есть та мечта воображения, на которой основалось поверье, будто бы человек видит иногда самого себя в каком-то зловещем призраке». И в примечании пояснял: «Кажется, сочинитель напрасно выдумывал или приискивал это название: в русском языке существует уже для сего слово: стень, прекрасно выражающее сей призрак или мечту» (Сев. цветы на 1829, с. 86). Первоначально двойник имело ударение на первом слоге — двóйник (см. знак ударения в «Сев. цветах»). У Бенедиктова:

Пойдем со мной, мой двойник нежный?

(Ангел и младенец, 1840)

Но у Баратынского в стихотворении «Не подражай» (1829):

Доратов ли, Шекспиров ли двойник?

У П.  А.  Каратыгина в «Записках»: «Рязанцева, который хотел представить его лицо, [Булгарин] расцеловал и называл своим двойником и от души хохотал» (1929, 1, с. 310).

Заметка ранее не публиковалась. Здесь печатается как композиция из нескольких фрагментов, сохранившихся в разрозненном виде на 5 листках, написанных на разной бумаге в разное время. Чернила выцветшие, бумага старая, оберточная; по предположению Н. М.  Малышевой, рукописи В. В. Виноградова на такой бумаге относятся к тобольскому периоду (начало 40-х годов). — М.   Л.