|
Дрянцо, дрянь. Областные
элементы легко обнаружить и в современном литературном
словообразовании и формообразовании. Например,
просторечно-фамильярная, ласкательно-презрительная форма
дрянцо (от слова женск. рода дрянь) должна быть
отнесена к севернорусским образованиям (ср. еще в «Российской
грамматике» Ломоносова ссылки на формы вроде бабенцо и
т. п.). Например, у М. Горького в «Исповеди»: «Ах ты, думаю,
дрянцо с пыльцой».
Ср. у Ф. М. Достоевского в «Преступлении и наказании» (в
речи Раскольникова): «Там у меня
тоже заклады есть, так, дрянцо, однако ж сестрино
колечко».
Ср. в «Словаре Академии Российской» (1789—1794, ч. 2,
с. 778) пример из
«Собеседника любителей Росс.
Слов.» (ч. 11, с. 25):
Парижская ж дрянца получше
русской дряни
Достойна налагать на дам российских дани.
(Любопытно, что в «Словарь Академии Российской» (ч. 4,
с. 200—201) была включена севернорусская форма,
свойственная церковному диалекту:
памятц
о. В
Академическом словаре 1847 г. уже находим вместо нее форму —
памятца (2, с. 328). — Ср. Сухомлинов,
вып. 8, с. 394).
(О связях истории русского
литературного языка с исторической диалектологией //
Виноградов. Избр. тр.: История русск. лит. яз.,
с. 213).
|
