|
Батюшка, бачка,
матушка, мать, отец, родитель. Возражая при разборе
трагедии Озерова «Фингал» против фразы: «что делаешь,
отец?», Шишков пишет: «Никогда не может языку нашему
свойственно быть, чтоб сын или дочь, говоря с отцом своим или
матерью, называли их: отец, мать. Причиною тому,
что мы для возвышенного слога имеем и возвышенные слова:
Родитель мой! Отче мой!.. У нас не только
— в возвышенном слоге, но даже и в простых разговорах сын
вместо: здравствуйте, батюшка или
матушка! не скажет отцу: здравствуй,
отец! или матери: здравствуй, мать!
— Самые крестьянские дети не говорят иначе отцам, как
бачка» (Собр. соч. и перев., 12, с. 185).
(Виноградов, Язык Пушкина. —
с. 386).
В языке Коробочки художественно
сконцентрированы формы и приемы речи мелкопоместного
дворянства, близкие к крестьянскому языку. Уже экспрессия
реплик Коробочки, их лексический состав выводят язык Коробочки
за пределы принятого дворянским светом этикета. Быстрый
переход к разговору на «ты», обращения — «отец»,
«отец мой», «батюшка» —
подчеркивают грубо-патриархальный характер среды. В
фамильярном просторечии Коробочки есть оттенок вульгарной
непринужденности: «Эх, отец мой, да у тебя-то, как у
борова, вся спина и бок в грязи: где так изволил
засалиться?»
(Язык Гоголя //
Виноградов. Избр. тр.: Язык и стиль русск. писателей,
с. 314).
|
